Заслуги Ломоносова перед русской школой
Ломоносов очень ценил такое качество, как милосердие
. Он призывал помнить христианскую заповедь: «Буде же ты человек, то помни, что ты такое»— и считал, что «кто милосерд, следовательно, тот бесчеловечно не поступает», «где добродетели господствуют, тут порокам нет места». Ломоносов защищал обиженных, стремился помочь обездоленным, сиротам. Он первым предложил открыть специальный воспитательный дом для малышей, не имеющих родителей, поставил задачу воспитания таких детей за счет государства, чтобы они могли приносить пользу обществу. В этой связи он писал: «Ежели ты что хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется». Добрые дела и милосердие, по мнению Ломоносова, следует помнить: «Кто благодеяния не помнит, тот не токмо оного не достоин, но равно так оставлен быть должен, как неплодная земля презренна бывает». Он проповедовал уважение к старшим, любовь к ближнему.
Высоко ценил Ломоносов трудолюбие:
«Или трудом бессмертную славу приобретать, либо, препровождая жизнь
свою в роскоши и нерапении, бесславного конца ожидать должно». Он подчеркивал роль труда в развитии нравственного потенциала молодежи: «Рассуждая о благополучии жития человеческого, слушатели, не нахожу того совершеннее, как ежели кто приятными и беспорочными трудами пользу приносит». Он был противником безделья и праздности: «Роскошь и праздность, как два сосца всех пороков, вливают под видом сладости бедственную язву в душу и тело, наносят несносные оскорбления, бедность и смертоносные болезни». Ломоносов как педагог и ученый призывал творчески относиться к труду. Основным видом труда молодых людей он считал учение, постижение наук, поэтому прежде всего советовал не «терять золотое младых лет время без приобретения той пользы, которая зрелым и престарелым летам большую приятность и веселие принести может чрез науки, нежели в юношестве игры и праздность».
Ломоносов учел также то, в каких условиях будет происходить трудовя деятельность. К ним он относил предварительную подготовку к выполнению того или иного дела, обоснование цели работы, планирование ее хода, подбор необходимых инструментов, анализ результатов. Он убеждал работать с желанием, прилежанием, искусно, «со всяким рачением и верностию исправлять подлежащую . должность». Трудовые операции должны быть продуманы и расположены в определенной последовательности. При этом он рекомендовал опираться на имеющийся опыт и научные достижения. Важным в педагогическом отношении явилось предложение Ломоносова все изготовленные вещи хранить «в обособливом покое, каждая обособливо под нумерами», а за труд «выдавать заслуженное . жалованье все сполна».
Следуя традициям гуманизма
, Ломоносов считал, что человек должен быть счастливым. В понятие «счастье» он вкладывал особый смысл, подразумевая под ним не столько удовлетворенность своей жизнью, сколько возможность служить на благо отечества. «Не для того мы живем на свете, чтобы насыщаться, но для того насыщаемся, чтобы жить». Осознание счастья приходит к человеку через трудности и лишения: «Ежели бы небо благословило, чтобы человек препровождал жизнь свою безбедно, то бы он своего счастия не мог чувствовать».
Самое большое счастье Ломоносов находил в занятиях наукой: «Наука есть ясное познание истины, просвещение разума, непорочное увеселение в жизни, похвала юности, старости подпора, строительница градов, полков, крепость, утеха в несчастии, в счастии украшение, везде верный и безотлучный спутник». Счастливым человеком Ломоносов считал не того, кто наделен богатством, а того, кто имел положительные нравственные черты. Он утверждал, что «добродетель от бед, как стена, защищает, разносит повсюду добрую славу, любовь и склонность в сердцах человеческих возбуждает». При этом Ломоносов предостерегал от ложного счастья, которое умеют создавать льстецы: «Ежели бы ты с довольным вниманием и отрясши от мысленного зрения мглу страстей рассмотрел, коль пременно есть и ненадежно льстивое счастие, то бы ты вяще оного отвращался, бегал и гнушался, нежели ты доныне прилагал рачение к снисканию оного».