Несмотря на частые кризисные явления, динамично развива­лось и промышленное производство. К 1928 г. страна по основ­ным экономическим показателям, в том числе и по национально­му доходу, достигла довоенного уровня. Это создало условия для некоторого улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих. Реальная заработная плата рабочих к 1925 — 1926 гг. в среднем составляла 93,7% их довоенного заработка. Продолжительность рабочего дня равнялась 7 ч. при 6-дневной рабочей неделе.

И все же в целом ощущалась резкая нехватка промышлен­ных товаров, что приводило к увеличению цен, а это, в свою оче­редь, тормозило рост жизненного уровня всех категорий населения. Серьезной проблемой была безработица. Жилищный во­прос, несмотря на проводимые в первые революционные годы «уплотнения буржуазии», не только не был решен, но и еще больше обострился.

Настоящим бедствием для страны было аграрное перенасе­ление: в деревне существовала многомиллионная масса «лишне­го» населения, с трудом сводившего концы с концами. Огромное количество таких людей в поисках лучшей доли устремлялось в города, пополняя и без того плотные ряды городских безработных.

Все эти серьезные проблемы свидетельствовали о необходи­мости корректировки нэповского курса.

Введение нэпа вызвало из­менение социальной структуры и образа жизни людей, так называемую метаморфозу.

Кто знает, что такое метаморфоза?

Метаморфоза — превращение; полная, совершенная перемена.

Олице­творением новой экономической политики были яркие, социально разнородные типы: красные наркомы — недавние революционеры-подпольщики и солдаты; красные директора — вчерашние рабочие и технические специалисты; многочисленная армия служащих различных контор — «барышни» — бывшие гимназистки и курсистки, приказчики и мелкие лавочники; наконец-то встаю­щие на ноги крестьяне-единоличники.

Это был пестрый социальный мир, где соседствовали и взаимодействовали разные культуры, каждая — со своими идеала­ми, целями, нормами поведения.

Наиболее колоритной фигурой того времени была новая со­ветская буржуазия — «нэпманы», «совбуры». Эти люди в значи­тельной степени определяли лицо своей эпохи, но они находились как бы за пределами советского общества, были лишены изби­рательных прав, не могли быть членами профсоюза. Советская власть, нуждаясь в них, в то же время постоянно подчеркивала их классовую ущербность, демонстрировала по отношению к ним идеологическую брезгливость, недвусмысленно давая понять, что хотя «нэп — это всерьез и надолго», но не насовсем и что их неминуемо ждет суровая расплата уже за то, что они своим при­сутствием отравляли атмосферу великого дела построения ком­мунизма.

Предприниматели остро чувствовали временность, непроч­ность своего положения. Поэтому в частную деятельность хлынули, прежде всего, различного рода авантюристы, спекулянты, стремившиеся как можно быстрее сорвать куш, израсходовать его, пожить в свое удовольствие. Естественно, что ни о каких долговременных вложениях капиталов, расширении сферы деятельности и выпуска товаров в подобной атмосфере не могло быть и речи. Поэтому доля частной промышленности в общем объеме промышленного производства была невысока. Частные капиталы устремились, прежде всего, в торговлю. И если оптовая торговля контролировалась в основном государством, то в роз­ничной торговле безраздельно господствовал частник.

Значительные изменения произошли в традиционных слоях населения. В период гражданской войны была полностью унич­тожена и без того немногочисленная русская буржуазия. Серь­езный урон понесла интеллигенция. В то же время еще со вре­мен первой мировой войны шел активный процесс маргинализации населения. Это в полной мере относилось и к рабочему классу: из гражданской войны и сопутствовавшей ей разрухи вышел «пролетариат, ослабленный и до известной степени де­классированный разрушением его жизненной основы — крупной машинной промышленности», — констатировал В. И. Ленин. В 1920 г., по официальным данным, в России насчитывалось 1,7 млн. промышленных рабочих, причем кадровые рабочие со­ставляли не более 40%, т. е. около 700 тыс. человек. Но уже к 1928 г. общая численность рабочего класса увеличилась в 5 раз. Основную массу рабочего пополнения составляла пауперизованная сельская молодежь.