А что такое пауперизация?

Пауперизация — процесс обнищания отдельных слоев населения.

Перебираясь в город, она изменяла свой социальный статус, что рождало сложную гамму на­строений. С одной стороны, это было растущее ожидание лучших перемен, что, вкупе с крестьянской психологией, превращало ее в послушную и доверчивую по отношению к государству массу населения. С другой стороны, попранные нэпом уравнительные настроения делали ее яростными противниками тех, кто смог приспособиться к изменившейся ситуации, обеспечить себе высо­кий материальный достаток. Эта нота значительно усиливалась за счет той части сельских мигрантов, которые были вытолкнуты из деревни, но не нашли работы в городе, пополняя растущие ряды безработных.

Еще одной «гримасой» нэпа было непомерное увеличение чиновничье-бюрократического аппарата. Этому способствовало не только активное вмешательство государства в сферу производст­ва и распределения, но и низкая квалификация кадров, которая вынуждала иметь на одном участке работы нескольких человек. В 1917 г. в учреждениях работало около 1 млн. чиновников, в 1921 г. — 2,5 млн. Большинство людей шли работать в совет­ские учреждения ради известных привилегий, прежде всего про­довольственного пайка.

Значительные темпы эко­номического роста в период нэпа во многом объяснялись «вос­становительным эффектом»: в промышленности — введением в эксплуатацию уже имевшегося оборудования, которое не использовалось, так как население было занято войнами и револю­циями, в сельском хозяйстве — восстановлением заброшенных пахотных земель. Когда в конце 20-х гг. эти резервы иссякли, стране понадобились огромные капиталовложения для реконст­рукции старых заводов и создания новых отраслей промышленности.

Пойти проторенным российским путем привлечения ино­странных инвестиций большевики не смогли, хотя и пытались. Само нахождение их у власти делало этот путь бесперспектив­ным для потенциальных инвесторов. Иностранные предпринима­тели не хотели рисковать своими капиталами в условиях полной непредсказуемости большевистского режима. К тому же они уже были научены опытом безвозмездной национализации иностран­ной собственности, произведенной большевиками сразу же после Октябрьской революции Последние надежды на то, что «загра­ница нам поможет», рухнули в 1929 г., когда на Западе разра­зился масштабный экономический кризис.

Внутренние резервы тоже были минимальны. Частный капи­тал, как известно, не допускался в крупную и в значительной степени даже в среднюю промышленность; в стране существова­ла драконовская система налогообложения; отсутствие юридиче­ских гарантий заставляло население скрывать свои накопления, держать их не в сберегательных кассах и ценных государствен­ных бумагах, а в тайниках и кубышках, пускать на спекуляцию, т. е. частный капитал не мог достаточно быстро модернизиро­вать отсталую российскую экономику. Государственный же сектор, хотя и признавался приоритетным, был малорентабельным. В 1928 г. прибыльность промышленного производства была меньше, чем до войны, на 20%, железнодорожного транспорта — в 4 раза. Нельзя было рассчитывать и на сельское хозяйство, не­когда являвшееся поставщиком экспортной продукции. Одним из результатов нэпа было дробление крестьянских хозяйств, осереднячивание деревни, что, в свою очередь, приводило к умень­шению производства товарной продукции, так как середняк про­изводил продукты, прежде всего для собственного потребления и удовлетворения личных потребностей и почти не был связан с рынком. До революции основными поставщиками товарного хлеба были помещичьи хозяйства. Теперь они были ликвидиро­ваны. К тому же новая власть всячески препятствовала росту индивидуального крупного хозяйства в деревне. Низкая товарность приводила к снижению объема экспорта сельскохозяйственной продукции, а, следовательно, импорта столь необходимого для модернизации страны оборудования, не говоря уже об им­порте товаров широкого потребления. В 1928 г. импорт оборудо­вания был вдвое меньше, чем в дореволюционной России.